Железная дорога 1941-1945

Ирина Сухова, ведущий специалист по управлению персоналом Октябрьской дирекции моторвагонного подвижного состава

В настоящее время на Октябрьской железной дороге работает семья Суховых – Геннадия Александровича и Ирины Евгеньевны. Так сложилась жизнь, что в этой семье встретились представители двух славных железнодорожных династий.

Основатель первой династии – Сухов Владимир Семенович. Работал в локомотивном депо Ленинград-пассажрский Московский помощником машиниста паровоза.

Конец августа 1941 года. Немецкие войска рвутся к городу Ленина. Налеты фашистской авиации на линию железной дороги стали систематическими, нередко поезда обстреливались пулеметным огнем с бреющего полета. Под такой налет и попал поезд, который вела локомотивная бригада депо ТЧ-8. Это случилось на станции Любань. Пытаясь спасти состав, бригада вывела его на перегон, но снаряд попал прямо в топку паровоза. Владимир Семенович был тяжело ранен и скончался от потери крови, похоронен на станции Тосно. От него не осталось ни фотографий, ни документов, но его имя навсегда вписано в боевую историю предприятия.

В июле 1980 года после демобилизации из рядов Советской армии в локомотивное депо Ленинград-пассажирский Московский пришел его внук – Сухов Геннадий Александрович. Первое, что увидел он, – это памятная стела, посвященная работникам депо, погибшим во время Великой Отечественной войны. На ней и увидел Геннадий свою фамилию.

В его трудовой книжке только одна запись о приеме на работу. Вот уже более 30 лет он водит пассажирские поезда на участке Санкт-Петербург – Москва, мимо станции Любань, где 72 года назад погиб его дед.

Каждый год отдаляет нас от страшных дней той страшной войны, но если память о тех, кто отдал свои жизни, будет жить хотя бы в одном сердце – значит все было не напрасно. А значит, как и прежде, в день Великой Победы в локомотивном депо Санкт-Петербург-пассажирский Московский на холодный гранитный камень лягут пронзительно-красные гвоздики от благодарных внуков..

Марина Бондарь, электромеханик ЭЧ-6

Ольга Пузынина, заведующая технической библиотекой ст. Бабаево

Мой отец, Панкин Иван Андреевич, ушел из жизни 19 июля 2011 года, ровно за один месяц до своего 91-летия. Он прожил трудную, интересную и достойную жизнь. Родился папа в маленьком поселке Знаменка Петеленского района Рязанской области. Его детство и юность прошли как у многих простых людей – был пастухом и трактористом, затем в 1940 году был призван в действующую армию. Всю жизнь он вспоминал родные рязанские места и удивительно вкусные яблоки. Больше в дом детства вернуться не пришлось – через год после призыва началась Великая Отечественная война.

Красноармеец Иван Панкин служил тогда в Киевском военном округе, и первые военные дни остались в его памяти навсегда. О них он изредка рассказывал нам, своим детям. Это были трудные воспоминания: ужас отступления, натиск врага, страстное желание выжить среди горящих сел, деревень, страх оказаться в плену. Рота, в которой служил отец, попала в окружение. Немцы стояли чуть ли не в ста метрах. Тогда папа с товарищами подобрались к вражеским окопам и неожиданно напали на наглых самодовольных врагов, которые кричали: «Русский зольдат, сдавайся». Поступок молодых солдат тогда спас роту от гибели, и в июле 1942 года наш отец в 22 года был награжден первой наградой – орденом Красного Знамени. Несомненная мужественность и бесстрашие, любовь к жизни и к людям помогли ему пройти всю войну на передовой то танкистом (до ранения), то разведчиком, а затем офицером сухопутных войск до самого Берлина. Форсировал Дон, Днепр, Вислу, Одер, а это считались очень большие и опасные операции по форсированию рек и большая потеря в личном составе войск, но отец выжил на этой страшной войне.

Еще папа рассказывал, что неправда, что снаряд дважды в одну воронку не попадает - попадает. На его глазах снаряд разорвался на спине его товарища. Это оставило страшные воспоминания на всю оставшуюся жизнь, а вспоминал он очень редко те давние страшные события, потому что сразу наворачивались слезы на глаза. На войне выживали смелые, отчаянные, как говорил отец - «заговоренные», вот таким и был наш отец!

За всю войну отец получил много наград, среди них два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». Его рота, рота старшего лейтенанта Панкина, штурмовала Зееловские высоты, Бранденбургские ворота, где воодрузила Красное Знамя.

Кроме наград – ранения, контузия, осколок от снаряда у самого сердца. Войну отец закончил в звании капитана в возрасте 25 лет! Наш отец был участником парада победителей в Берлине, а затем 2 года служил в штабе советских войск в Германии.

А в освобожденном Берлине он встретил свою единственную любовь – Нину Дрожжину, медсестру, которая прошла свой боевой путь от Синявинских болот под Ленинградом до Берлина.

После войны все горизонты были открыты: красавец-офицер, вся грудь в орденах, мог выбрать для жительства любой город Советского Союза, мог поехать в высшую военную школу Москвы, но родители приехали в маленький городок на Севере, на родину жены.

У мамы своя военная история. Она совсем юной девчонкой закончила курсы медсестер в Ленинграде и с 1941-45 гг. была на передовой, дошла до Берлина. Со слезами на глазах всегда она рассказывала про войну. Испытала все: голод, замерзала в болоте, когда они попали в окружение в Синявинских болотах, страшные бои на передовой, когда все кругом взрывается, а надо таскать раненых и не скажешь, что ты не можешь или боишься. Раненые бойцы стонут и просят: «Помоги, сестричка!«Раненых вытаскивали из-под обстрела на плащ-палатках, на волокушах, было очень тяжело в прямом и переносном смысле, но всегда было желание выжить и победить врага. Патриотизм был такой, что ни о чем не думали, кроме как о победе, о том, как уничтожить заклятого, ненавистного немца. За героизм и отвагу наша мать награждена многими боевыми орденами и медалями, которые бережно хранятся в нашей семье.

Они и поженились в Берлине, наши папа и мама. Вырастили и воспитали троих сыновей и дочь. Мы всегда гордились своими родителями, особенно в день празднования дня Победы 9 Мая. Каждый год они нарядные, в орденах и медалях, участвовали в торжественном параде, праздновали свою заслуженную победу. Счастливые и гордые выпивали свои боевые сто грамм.

Вечная память и низкий поклон им за этот великий подвиг!

Валентина Хаапала, техник Петрозаводской дистанции электроснабжения ЭЧС-4, Костомукша

С каждым годом все дальше уходит от нас время той жестокой войны. Я подумала, что мое поколение, которое выросло в советское время, знало о войне много. Мы знали о Молодой гвардии, Олеге Кошевом и Зое Космодемьянской и о многих других героях. Наши пионерские отряды носили имена героев. Я помню, что в школе мы встречались с участниками партизанского движения, которые жили в нашем городе. Казалось, что все так и должно быть. А вот теперь я думаю, что занимались мы как-то не тем или не так, потому что совсем не знали, а как война обошлась с нашими семьями. В нашем доме никогда не обсуждался этот вопрос, на школьных уроках мы тоже никогда не говорили об этом. Я не могу сегодня объяснить почему.

Помню, как я в детстве играла с наградами отца, - папы тогда уже не было, он очень рано умер. Только когда я уже училась в институте, спросила у мамы, где эти награды. К сожалению, они куда-то исчезли. Про своего деда я знала только то, что он пропал без вести в начале войны, и что бабушка очень долго надеялась, что он вернется. Однажды, когда мама уезжала жить ко мне, мы с ней гуляли по городу, она рассказала мне, как провожали на войну своего отца. Сборный пункт был рядом с одним из городских парков.

Рассказала, как плакали жены. С тех пор этот парк долго звали парком расставаний. Еще мама рассказывала о первой бомбежке нашего города. Эта история очень памятна в нашей семье, потому что в этот день родилась ее младшая сестра. Немцы часто бомбили наш город, потому что там была железнодорожная станция, а немцев в городе не было - значит, станция имела стратегическое значение. В этой истории есть интересный момент: не смотря на жестокие бомбежки станции, в наш вокзал не попало ни одной бомбы. Он пережил суровые годы войны и по сей день стоит такой же, как его построила Юлия Михайловна Кувшинова. Это один из символов нашего города – маленький деревянный домик на самом высоком месте.

Прошло много времени, в нашей жизни появился интернет, и я решила узнать хоть что-нибудь о судьбе своего деда. Не с первого раза, но у меня немного получилось. Пришлось перечитать немало документов. Я узнала, что мой дед пропал без вести в октябре 1941 года, защищая город Трубчевск, к сожалению больше мне пока ничего не удалось узнать. Больно, что я все это узнала, когда мамы не стало, но ее сестрам я это рассказала, и мне приятно, что я смогла это сделать. С помощью «великого» интернета я нашла и наградные документы своего отца.

Может быть, я ошибаюсь, но мы так мало интересуемся, кто наши предки, как они жили, что с ними происходило. Я мало что знаю о своих предках, мои дети знают чуть-чуть, а что же будет знать мой внук!

Мне в голову пришло такое воспоминание: я была в гостях в одной финской семье в начале учебного года, и вот в первый учебный день внук пришел к деду за помощью, потому что в школе дали домашнее задание: составить свою родословную. Дед с внуком весь вечер говорили на эту тему. Вот такие задания делают память крепкой. К сожалению, в наших школах таких домашних заданий не задают. Чем больше цифра в юбилейных военных датах, тем тоньше ниточка памяти, поэтому надо узнать все сегодня, пока она совсем не оборвалась.

Тина Ленко

В доме пахло яблоками и лимонами. Я подходила к подоконнику, куда это благоухающее богатство было выложено. А привезла его в наш дом бабушка, приехавшая от дочери из Москвы на Дальний Восток к сыну – моему отцу, где он служил в военизированной охране железной дороги, став в дальнейшем «Почётным железнодорожником».

Жили мы в маленьком городке, где экзотические запахи были редкостью, как, например, мандариновый на Новый год. После угощения бабушка сказала, что отложенные фрукты – на годовщину смерти её сына Алексея, погибшего на войне, и мы будем поминать его яблочным пирогом и чаем с лимоном. В нетерпеливом ожидании нескольких недель, чтобы скоротать время и отвлечься от умопомрачительных запахов, я допытывала бабушку по существу: что за Алексей, какая война, почему он умер, где?

И она, имеющая орден Матери-Героини, получившая его в Кремле из рук Калинина М.И., о чём я ещё тогда не знала, рассказывала мне про своих сыновей, прошедших войну. Старший Иван закончил войну на Балтийском флоте капитаном 1-го ранга, Яков 5 лет служил на Тихоокеанском флоте срочную службу, Григорий, пехотинец, был комиссован после ранения в 1943 году с пулей в лёгком, Устим, подполковник, был оставлен для продолжения службы в Кёнигсберге после его освобождения, Николай, самый младший, - мой отец - был призван весной 1945 года и воевал с японцами.

Алексей дошёл до Берлина, но 8 мая был убит немецким снайпером. Бабушка, счастливая, успела получить от Алексея радостное письмо о том, что война окончена победой советских войск, и они ждут в Берлине подписания акта о капитуляции. Но через несколько дней пришла «похоронка».

8 мая 1965 года в нашем доме пахло яблочным пирогом, и я сидела за столом со взрослыми притихшая, запивая яблочный пирог чаем с лимоном и слушая новые рассказы про своих дядюшек.

Юрий Иванович Князев (29.03.1940 г. р.), Дирекция по ремонту тягового подвижного состава (ТЧ-7). Должность – мастер строительного цеха. Стаж работы – 34 года, с 1970 по 2003 г.

Я маму помню. Помню, глаза у неё всегда были грустные. Помню, что все взрослые говорили: «Началась война, нужно уезжать». А я тогда думал: «Как же, она только началась, а папа ведь уже давно на войне?«Помню ещё, как мне говорили: «Ну что, Юрка, вернёшься – будешь на Фонтанке жить!«А мама смеялась, но там жить не хотела. Мы с ней собирались в эвакуацию. Мне тогда казалось, что это какая-то волшебная страна, до которой долго-долго нужно добираться, по железной дороге ехать. А когда соседка тётя Наташа провожала нас на вокзале, я плакал и в поезд залезать не хотел, кричал... Паровоз тревожно выпускал пар. Чувствовал, что ли, что не доедем мы?

Стемнело. Мы проехали совсем немного, я только успокоился и начал рассматривать некрасивую тётю, которая сидела напротив мамы. Тетя была очень толстая, она тяжело дышала, платье у неё было такое тёмное-тёмное, но не чёрное. Я ещё всё думал: «Такая большая тётя, а она всё-таки напротив мамы сидит, или напротив меня, или напротив нас двоих?«Когда тётя задремала, её дыхание превратилось в свист. И мне показалось, что он становится всё громче и громче, громче и громче, пока свист этот не стал оглушительным. Бомбили железную дорогу, но мама была рядом…

Меня подхватили на руки. Помню, что мама шептала мне на ушко: «Ничего, Юрочка, не бойся, я всегда рядом буду», – и прижимала меня к себе. У неё тогда пальто порвалось, но она не плакала. Только холодно было очень, и руки у неё были холодные.

Мы вернулись домой. А потом началась блокада. Соседка тётя Наташа жила с нами в одной комнате. У меня был маленький стульчик, свой, личный. Главная особенность его состояла в том, что одна ножка была чуть короче других, и можно было качаться. В тот день, когда его пустили на дрова, я заболел. Думал, вырасту – обязательно такой сделаю. И сделал, конечно, сделал, когда уже на железной дороге начал работать. А тётя Наташа блокаду не пережила.

Взрослые тогда много говорили о «Дороге Жизни». А однажды утром мама разбудила меня, когда ещё очень тёмно было. Мы поцеловались с маминой сестрой тётей Надей и долго шли по обледенелому Ленинграду. Потом я спал у мамы на руках. Мы садились в большие машины, у меня сильно ноги мерзли. И я снова слышал это слово – эвакуация. И было страшно. А глаза у мамы были грустные..

Бомбили дорогу жизни. Маму я больше никогда не видел. Не хотела она на Фонтанке жить..

В семь лет я был готов стать настоящим бандитом. Часть блокады и после войны жил в детдоме, а там, знаете, не забалуешь. Вот и ходили мы с пацанами, что называлось, «на прогулку». Зайдём в трамвай переполненный, пассажиры сразу такие смурные становятся, а чего жмутся? А знают, что не просто так мы по трамваям шныряем, что могут они лишиться чего-нибудь ценного. И как только мы входили, они сразу подбирали свои сумки повыше, к груди. И эта вот тоже подобрала. Пальто зелёное такое, как у мамы. Женщина в мамином пальто окинула взглядом всех пацанов и меня. Не знаю как, но я почувствовал, что смотрит она по-особенному. Нет, не с жалостью или с опаской, так обычно смотрят на беспризорников трамвайные пассажиры, а как-то по-другому.

– Юра? – позвало мамино пальто.

– А откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил я.

– Князев?

– Да, а откуда..

И не успел я тогда закончить свой вопрос, женщина в пальто как у мамы уронила свою сумку на пол и по всему трамваю рассыпалась картошка. А она обняла меня, гладит по голове и говорит: «Нашла, Леночка, нашла! Как на Ваню похож!«

Утром я готовился стать настоящим бандитом, а теперь ехал в поезде. Мерно стучали колёса, напротив сидела родная тётя Надя в пальто, как у мамы. Паровоз радостно пускал пар! Мне было семь.

Мы с тётей Надей жили на Фонтанке, где мама не хотела, да ещё на первом этаже. Я выучился столярному делу, мебельщиком стал. Всё собирался стульчик смастерить, как тот, что в детстве в блокаду погиб, да всё руки не доходили. Молодые были, разве до этого! Да и на фабрику ездить далеко.

Получили новую квартиру в Купчине. Прощай, Фонтанка! Только теперь на дорогу от дома до работы уходило всё время и пришлось искать новую работу. Пришёл в депо. Мне очень понравились большие цеха, воздуха много, светло. Здесь я и сделал тот стульчик особенный, для дочки уже.

А ведь до сих пор паровозы есть! Правда, они больше для туристов, но всё равно… От Витебского вокзала – Пушкин – Павловск. До сих пор мы их содержим. Паровоз – это душа. Услышу, как он гудит и даёт пар, и так сразу становится спокойно, будто мама шепчет: «Ничего, Юрочка, не бойся, я всегда рядом буду».

Анна Бердник, бухгалтер отдела налоговой отчетности Северо-Западного регионального общего центра обслуживания - Центра корпоративного учёта и отчетности «Желдоручёт»

«Самое дорогое у человека — это жизнь.
Она дается ему один раз, и прожить ее надо так,
чтобы не было мучительно стыдно
за бесцельно прожитые годы…»
Н.А. Островский («Как закалялась сталь»)

Ежегодно 9 мая отмечается праздник Великой Победы. К этому дню наша страна готовится не один месяц: проводятся репетиции концертов, торжественного марша всех родов войск и техники, составляются благодарственные речи, украшаются фасады зданий. В детстве, будучи школьниками, каждый раз отправляясь на парад с цветами, мы видели радостные улыбки на лицах ветеранов. Для меня, как и для многих, это был повод погулять, насладиться весенним теплом, поесть мороженое и посмотреть на ветеранов в мундирах, увешанных медалями и орденами. Было очень приятно смотреть, как солнечные лучи мягко скользили по кортикам моряков, по натёртым до блеска сапогам солдат.

На уроках истории, рассказывая о Великой Отечественной войне, учителя зачастую обращались к «сухим» фактам: вероломное нападение фашисткой Германии на Советский Союз летом 1941 года, предвоенные репрессии сталинского режима, слабый кадровый состав армии и флота, отсутствие современного вооружения, развитой инфраструктуры, количество убитых и пленных в той или иной военной операции, приводились примеры влияния отдельных личностей на ход мировой истории. В то время я не понимала, что за этими цифрами стоят живые люди: парни и девушки, порой не старше 16 лет, которые, не задумываясь, отдали свои жизни за защиту своей Родины. С первых дней войны прозвучал призыв: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашисткой силой темною, с проклятою ордой». И страна встала, встали, как один, мужчины и женщины, старики и дети. Перед лицом смертельной опасности стирались знаки отличия, национальности, различия в вероисповедании.

Взрослея, я стала осознавать, что значит для нашей страны Победа: это не только очередной выходной или малозначащий праздник, коих в нашей стране много. Наиболее полно смысл дня 9 мая передает строка из песни: «Этот день мы вспоминаем со слезами на глазах». Да, именно со слезами. Это слёзы радости. 4 года войны, 1418 дней и ночей, 26 миллионов убитых – такова цена, которую заплатил наш народ за свою свободу и независимость. В памяти потомков этот подвиг должен остаться на века. Время скоротечно. Скоро уже не останется очевидцев и участников тех страшных событий. Наша задача состоит в том, чтобы не дать забыть ни себе, ни другим, какую цену заплатил наш народ за эту победу.

Одним из участников тех событий был мой дедушка – Бердник Иван Николаевич– полковник в отставке, ветеран двух войн (советско-финской и Великой Отечественной), «Почетный железнодорожник», кавалер орденов «Отечественной войны II степени», «Красной звезды», «Ветеран труда», медалей за «За отвагу», «За боевые заслуги», «Китайско-советской дружбы», а также многих других.

28 декабря 2012 года на 92 году жизни он умер. До 68 годовщины Победы он не дожил 122 дня.

Дедушка прожил богатую и увлекательную жизнь, о которой мне бы хотелось поведать.

Родился он 15 июля 1921 на территории Белорусской ССР. В начале 30-х годов его семью, как и тысячи других, не миновала участь «раскулачивания» и высылки из родных мест. Так дедушка со своими родителями, братьями и сестрами оказался в Кемеровской области, в городе Прокопьевске. Закончив в 1939 году школу с отличием, он без экзаменов был зачислен в Уральский индустриальный институт. Однако вскоре был призван в армию и направлен в район боевых действий, которые происходили на Карельском перешейке в период советско-финской войны на так называемой «Линии Маннергейма». Вот так и началась фронтовая биография рядового Бердника И.Н.

За высокие результаты «в боевой и политической подготовке», а также умелое руководство, дедушка был произведён в звание старшего сержанта и стал командиром расчёта орудия.

К лету 41-го года солдатская лямка для дедушки была делом привычным – сказалась суровая армейская школа прошедшей войны. Начало Великой Отечественной войны застало его недалеко от западной границы СССР. О возможном начале войны и наступлении немецких войск не было и мысли. Все «провокационные» разговоры на эту тему немедленно пресекались, и поэтому, когда 17 июня ночью стрелковый полк, в котором служил дедушка, подняли и погрузили в эшелон, никто не удивился – учения. В то утро 22 июня 1941 года он находился в составе пятого эшелона, направляющегося в район города Брест. Эти молодые ребята не предполагали, что они будут одними из первых, на которых обрушится смертоносный груз немецкой авиации. Тихое утро было нарушено взрывами тысяч бомб, заревом пожарищ, свистом пуль и стонами раненных. Из пяти тысяч человек в живых осталось не более трехсот. Но, даже тем немногим, оставшимся в живых, происходящее казалось чудовищным недоразумением, ночным кошмаром, который скоро, не сегодня-завтра, непременно закончится, и всё будет по-прежнему. До места назначения эшелон так и не добрался. Трагическая, но в то же время героическая участь Бреста и его крепости известна всему миру.

После произошедших событий его с оставшимися выжившими направили в Казань. В это время там шло зачисление на ускоренные курсы обучения военнослужащих для железнодорожных войск. За хорошие знания естественных наук, отличный почерк и аккуратность дедушку определили в учебный полк. 1 декабря 1941 года – после окончания курсов − Берднику И.Н. было присвоено звание младшего лейтенанта.

Предписание командования гласило явиться в управление дороги в распоряжение службы военных сообщений. С тех пор его жизнь неразрывно была связана с железнодорожным транспортом.

Учиться премудростям и тонкостям железнодорожной специфики не было времени – готовилось контрнаступление под Москвой, туда скрытно перебрасывались Сибирская и Дальневосточная дивизии, техника, авиация. Знания и опыт приходили в процессе работы, зачастую возникала потребность в принятии быстрых решений, для чего нужно было использовать природную смекалку. Так было, например, когда единственно верное решение спасло от гибели целый танковый полк. Случилось следующее: немецкая разведка засекла передвижение войск на участке Тернополь – Черновцы. По рации было передано: с вражеского аэродрома подняты бомбардировщики, через 15 минут будут над целью. Дедушка был одним из сопровождающих, к кому за помощью обратился начальник эшелона и командование бригады. Времени на раздумья не оставалось, необходимо было принять максимально верное решение в соответствии со сложившейся обстановкой. Выход из положения нашли: танкам, включив максимальную скорость, необходимо было «перевалиться» через платформы и врассыпную уходить в поле. Неудача постигла только 3 неудачно «завалившихся» танка. Остальные смогли избежать авиаудара. Танковый полк смог обойтись минимальными потерями.

Помимо основной работы по организации движения поездов и перевозок, ему приходилось участвовать в восстановлении станций и железнодорожного полотна, организовывать погрузку раненых, бороться с отрядами Украинской повстанческой армии на Западной Украине.

Летом 1944 года, работая поездным диспетчером на станции Житомир, дедушка попал под очередной налёт немецких бомбардировщиков и получил контузию, в результате чего временно оглох и потерял зрение. Здание, в котором он находился, было полностью разрушено, а он оказался под завалами. На поиски и извлечение его из-под обломков ушло несколько часов. Полученные ранения требовали немедленной госпитализации, но, отказавшись отправляться в тыл, дедушка остался в медсанбате в месте дислокации действующей армии. Слух и частично зрение вернулись со временем, но вынесенный вердикт врачей был неутешителен − «возможное наступление слепоты через 6-8 месяцев». Только исключительное упорство и трудолюбие, а также ежедневные тренировки, помогли справиться с недугом: слепота не наступила, но проблемы со зрением возникали на протяжении всей его последующей жизни.

Окончание войны Иван Николаевич встретил уже на рубеже реки Эльба в Германии.

О прошедшей войне он не любил говорить. Что можно еще рассказать о том времени? Это было особое время и особое поколение, которому была уготована исключительная участь − выстоять и не сдаться.

Законы военного времени меняли судьбы людей, переиначивали мировоззрение, делали взрослыми вчерашних мальчишек. Жестокое обращение с мирным населением на захваченных территориях, пытки в лагерях смерти, массовые расстрелы пленных лишали права называть противника «человеком», поэтому и боролись с ним, как со зверем, – безжалостно и хладнокровно. В 1760 году генерал-фельдмаршал российской армии П.Шувалов сказал, что из Берлина до Петербурга не дотянуться, но из Петербурга до Берлина достать всегда можно. И ведь достали, но сколько ушло на это сил?

Вспоминая редкие скупые рассказы дедушки о войне, я понимаю, что он не упоминал о тяготах солдатской жизни, ранениях, смерти. Зачем? Об этом и так много написано. Он же любил вспоминать, наоборот, только те немногие светлые моменты этого времени. Да, были и такие…

Как-то с ним произошел курьезный случай. Стоял март 1945 года. Войска советской армии все ближе продвигались к столице фашисткой Германии. Шла грандиозная подготовка к штурму Берлина: к операции были привлечены тысячи единиц артиллерии и минометов, танков и авиации, солдат и офицеров. Большие наступательные операции всегда требуют тщательного планирования и организации. Немаловажную роль в этом играет налаженный процесс перевозок. На одной из узловых железнодорожных станций начальником был назначен младший лейтенант Бердник И.Н., в помощь ему был дан один подчиненный из лиц гражданского населения. Каково же было изумление дедушки, когда оказалось, что помощник был немцем, совершенно не говорящим по-русски, а дедушка, соответственно, ни слова не понимал по-немецки, кроме стандартных фраз: «Хенде хох» и «Нихт ферштейн», которые мало могли помочь в работе. Командование по неизвестным причинам не учло этого: то ли в спешке забыли о языковом барьере, то ли посчитали, что языка жестов вполне достаточно, но, обнаружив сей прецедент, обещали прислать при первой же возможности переводчика. Такая возможность появилась лишь спустя месяц. Девушка-переводчик, прибывшая в помощь на эту станцию, оказалась невостребованной, так как дедушка на тот момент мог бегло говорить по-немецки, а его помощник – по-русски. Остается только догадываться, сколько недоразумений произошло за это время.

После окончания войны дедушка остался в Германии – организовывал движение эшелонов с войсками, техникой, руководил демонтажем оборудования на немецких заводах и отправкой его в Советский Союз. Лишь в 1946 году он возвращается во Львов и решает поступить в Военно-транспортную академию им. Кагановича (ныне − Военная академия тыла и транспорта имени генерала армии А.В. Хрулева). За несколько месяцем подготовившись к экзаменам, обманув приемную медицинскую комиссию на вступительных экзаменах (предварительно выучив всю таблицу Головина-Сивцева для проверки зрения) и успешно пройдя вступительные испытания, он оказывается зачисленным на 1 курс академии, а уже в 1953 году заканчивает с отличием это учебное заведение.

Учитывая личное желание выпускника, командование направляет дедушку для дальнейшей службы на Дальний Восток.

Более чем на 40 лет Дальневосточная земля становится малой Родиной дедушки. Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Ванино, Николаевск-на-Амуре, Советская Гавань – вот район многочисленных командировок, в которые он постоянно направлялся.

Обходы диспетчерских кругов, совещания у начальника отделения, координирование работы на перегонах и станциях, организация перевозок (зачастую секретных) военных грузов – это неполный список его ежедневных обязанностей. За образцовое выполнение задания по восстановлению инфраструктуры и организации движения поездов в КНР дедушка был награжден в Харбине медалью «Китайско-советской дружбы» с удостоверением, подписанным Мао Дзэдуном.

В конце 60-х годов в числе немногочисленной группы военных специалистов дедушка был привлечен к разработке Байкало-Амурской магистрали, которую начали строить еще до войны. За несколько месяцев по лесам и болотам тайги, в поймах рек, комиссия обследовала восточный участок БАМа на пригодность дальнейшего использования. По возвращении из командировки, руководством ДВЖД «За внесение вклада в развитие железнодорожного транспорта» дедушке был вручен знак «Почётный железнодорожник».

Вскоре по состоянию здоровья он перешёл на преподавательскую работу в ХабИИЖТ (Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта), став заместителем проректора по учебной части. В течение 15 лет все свои знания и накопленный практический опыт он передавал будущим специалистам, подготавливая их к трудностям выбранной профессии.

Последние годы своего нелёгкого жизненного пути Бердник Иван Николаевич провёл в Краснодарском крае на заслуженном отдыхе, нередко посещая открытые уроки в школах, рассказывая о своем прошлом.

Не за горами 9 мая. Очередная годовщина победы в Великой Отечественной войне. Написанная мной история рассказывает об одном из тысячи людей того времени. Голод, бомбежки, смерть близких, плен – всё пережил наш народ. Мне хотелось бы, чтобы о его подвиге мы вспоминали не один раз в году, а помнили ежедневно.

Выбор в качестве национальной идеи − превосходство одного народа над другими − предопределил ход мировой истории. На десятилетие мир погрузился в хаос. Миллионы людей оказались под игом захватчиков - «верховной» нации, сотни тысяч были расстреляны, еще сотни тысяч замучены в концентрационных лагерях.

Распространяющийся нацизм в России – больше, чем нацизм. В нашей стране не менее полусотни организаций и партий, исповедующих и проповедующих откровенно людоедские взгляды. Неужели потомки поколения, отстоявших Москву в 1941 году, полностью разрушенный Сталинград в 1942 году, не сдавших голодный и вымирающий Ленинград вплоть до 1944 года и освободивших Восточную Европу, смогут забыть подвиги дедов и прадедов – патриотов своей страны, в рядах которых оказывались не только бойцы регулярной армии, но и штрафники, состоящие из уголовников, «политических»? Те, кто сталкивался с фашизмом лицом к лицу, проникался к нему глубокой ненавистью.

9 мая – единственный праздник, не знающий этнических и конфессиональных различий, объединяющий людей, проживающих на территории разных стран, когда-то входивших в состав СССР.

Нам нужно поклониться живущим сейчас ветеранам и почтить память тех, кто погиб за Родину.

Татьяна Кондрашева, пенсионерка, бывший электромеханик КИП СЦБ Волховстроевской дистанции СЦБ

Мой отец Быкарев Фёдор Иванович - участник Финской Компании, где был тяжело ранен в 1939 году. Только благодаря самоотверженным усилиям моей матери Быкаревой Анастасии Павловне, которая выходила его, он остался жив. И вот в июне 1941 года отец мой, как и тысячи советских людей, был призван по мобилизации и направлен в 23 действующую армию Ленинградского фронта. Мой отец был, наверное, храбрым человеком - уходя из дома на фронт, он сказал моей маме: «Или грудь в крестах, или голова в кустах». После прорыва блокады г. Ленинграда весной 1944 года к нам домой в деревню Гусево Новгородской области пришло извещение о том, что мой отец пропал без вести…. И вплоть до 2011 наша семья ничего не знала о подробностях гибели моего отца. О том, что мой отец воевал храбро и погиб на Синявинских болотах в 1944 году, я, его дочь Татьяна Фёдоровна, узнала благодаря Интернету и сайту «Мемориал».

Мой отец Быкарев Фёдор Иванович, сапёр 227 Отдельного саперного батальона 142 стрелковой Дивизии, награждён медалями «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги» и Орденом «Красная звезда» от имени Президиума Верховного совета союза ССР за образцовое исполнение боевых заданий командования на фронте в борьбе с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество. Со слов одного из земляков, вместе с ним воевавших на фронте, он добровольно вызвался пойти в разведку, из которой не вернулся. Место, где погиб отец, не узнать, даже поисковиком: вероятно, даже по останкам невозможно установить личность, потому что все личные вещи, уходя в разведку, солдаты сдавали на хранение командиру.

Празднование Дня Победы врезалось в мою память. Это был общий колхозный праздник в нашей деревне. День был тёплый, солнечный. На глазах у всех были слёзы горя и радости Победы. В нашей деревне остались одни вдовы и матери, потерявшие сыновей, в том числе и моя бабушка. На всю деревню остался один мужик, потерявший на войне ногу. Моей маме в это время было всего 30 лет. Это был единственный случай, когда она сильно выпила, и мы с бабушкой привели её домой. А жить дальше надо было. Несмотря на все трудности, которые вынесли наши русские женщины, ставшие вдовами из-за проклятой войны, они вырастили детей, подняли колхозы. Жаль мне мою маму, которая прожила 83 года, так и не узнав, что муж её был настоящим героем. Я, мои дети и внуки гордятся своим дедом-героем.

Евгений Кондрашев, пенсионер Волховстроевской дистанции СЦБ

Мне было 7 лет, когда закончилась война и страна праздновала первый День Победы. Все обстоятельства этого дня свежи в моей памяти. Наша семья была эвакуирована в Вологодскую область из города Лодейное Поле Ленинградской области в сентябре 1941 года. Жили мы в деревне Росляково неподалёку от города Белозерск. Весть о том, что закончилась война проклятая, пришла в деревню ранним солнечным майским утром. Мой дядя Леша, приехавший в деревню после тяжёлого ранения и излечения в госпитале г. Сухуми, сказал о том, что война закончилась, я вышел из избы и горько заплакал. Слёзы меня душили, но я их сдерживал, а они катились и катились. Горечь ПОБЕДЫ? Да, я плакал о погибшем на фронте 11 февраля 1944 года моем отце, старшем лейтенанте Кондрашеве Иване Алексеевиче. У всех в деревне радость Победы перемешалась с горечью потерь!

Радость на сердце
Улыбка на лице
Слёзы в глазах!

Имя моего отца высечено на стеле памяти погибшим в Великой Отечественной Войне 1941-1945 годов навечно, если потомки их ратный подвиг не забудут. А мой дядя Леша скончался в 1946 году в госпитале в г.Ленинград, похоронен на кладбище, а в лихие 90-е могила его была утеряна. И, когда через годы забвения в нашей стране прозвучала песня «День Победы», она стала моей любимой песней в исполнении Льва Лещенко.

Евгения Константинова

Вторая мировая война… Страшный период в истории. К началу сентября 1941г. РСФСР, Белорусская ССР и часть Украинской ССР оказались оккупированными. В июне 1943 года было принято постановление «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны», в котором предложен план уничтожения рельсов одновременным массовым ударом с целью тем самым сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. Рельсовая война (крупная операция, проведённая советскими партизанами с 3 августа по 15 сентября 1943 года) должна была сопровождаться крушениями поездов, взрывами мостов и разрушениями станционных сооружений. Железная дорога во время войны – это объект особой важности. Ее усиленно охраняли фашисты: на расстоянии 300 метров вырубали все зеленые насаждения, ставили вышки, освещали дорогу ночью. Подобраться к железной дороге было практически невозможно. На огромной территории в направлении от Ленинграда к Минску были задействованы партизанские бригады и подпольные группы железнодорожников.

Сергей Павлов работал путейцем на Брестском железнодорожном узле. Его неизменной спутницей была собака Найда – ласковая, смешная дворняжка с вишнёвыми глазами. После смерти матери и брата Найдуша была единственным живым существом, которое Серый любил больше, чем самого себя. По ночам, когда они с ребятами собирались в мастерской у дяди Власа, Найда оставалась на своём боевом собачьем посту и не раз предупреждала тихим рычанием своего хозяина о приближении немецкого караула.

В ночь на 3 августа 1943 года группа подпольщиков – железнодорожников, в которой состоял 17-ти летний Павлов, подобралась к железной дороге и залегла под насыпью. Кроме Сергея в группе были Витька из депо, Колян с соседнего участка и дядя Влас. Ребятам необходимо было выполнить задание: пустить вражеский эшелон под откос. Серёжа никак не смог отвязаться от собаки, и сейчас она лежала рядом, высунув язык, обжигая щеку горячим дыханием, и преданно, как-то даже виновато смотрела на хозяина, поблёскивая в темноте вишнёвыми глазами. Ждать пришлось долго: вражеские поезда ходили без расписания. Патруль противника с собаками периодически прочёсывал местность. Вот один из немецких солдат отделился от группы и, сказав пару слов своим товарищам, он, сдерживая на поводке встревоженную немецкую овчарку, осторожно направился в их сторону. Пёс был устрашающе огромен, он шел рядом со своим хозяином, напряжённо нюхая воздух. Найда сразу как-то вся подобралась, даже перестала дышать, а у Серёжи по спине прошёл холодок. Подумалось, что «немцу» достаточно один раз клацнуть зубами, чтобы перегрызть хрупкую Найдину шею. Ещё бы! Ведь волкодав был вдвое больше Найды, к тому же обучен убивать! Сергей бесшумно прижал к себе собаку, чувствуя, как она дрожит: «Найдуша, только молчи, молчи, родная!»

Издалека послышался шум приближающегося состава. Колян слегка двинулся и вопросительно посмотрел на дядю Власа «Ну, когда?» Немец, как будто успокоился и медленно повернулся, чтобы уйти в направлении своих товарищей. Но тут волкодав шумно рванул в сторону Коляна. Немец отстегнул поводок и вскинул ствол автомата. В мгновение ока овчарка оказалась рядом с Колькой. Он бесшумно задёргался, пытаясь не закричать: собака не издавая ни звука, вцепилась ему в плечо. Солдат не стрелял, видимо ещё не понимая, что так возбудило его четвероногого друга.

Поезд приближался. Сергей проверил вьюк с взрывчаткой. Немец позвал своего пса. Вдруг Найда с невероятной скоростью вскочила на ноги и бросилась в сторону немца. Казалось, что сердце выпрыгнуло из груди и застряло в горле, иначе чем можно объяснить то, что Серёга не закричал: «Найдаааааааа! Ко мнееееееее». Он не закричал, он прокрутил этот крик в голове. Овчарка оставила в покое плечо Коляна и метнулась к Найде.

Всё произошло за доли секунды, но эти секунды показались вечностью. Немец, увидев, что его пса заинтересовала всего лишь собака, ослабил бдительность и стал с интересом наблюдать за собачьим боем. Поезд подошёл на нужное расстояние. Дядя Влас дал условный сигнал, и Серёга вмиг оказался на насыпи. Резко сбросив вьюк и скатившись под насыпь, он обнаружил мёртвого немца: дядя Влас с Витькой времени даром не теряли. Но сейчас они стояли в замешательстве: по земле катался ком из двух собачьих тел, причём маленькую Найду невозможно было вытащить из лап грозного «немца». Казалось, что храбрая собачка уже и неживая была: он рвал её, как плюшевую игрушку, его было уже не остановить. Нужно было спешить: скоро раздастся взрыв. Сергей бросился выручать верного пса, но дядя Влас схватил и потянул его в сторону от железки. Витька схватил и потащил окровавленного Коляна. Раздались тревожные оклики караульных. Через положенное время страшный взрыв потряс воздух, но подрывники были уже далеко.

Двумя часами позже, уговаривая, как маленького, захлёбывающегося в беззвучных рыданиях Серёгу, дядя Влас бубнил: «Серый, ну ты это… ей уже было не помочь, это война, сынок, пойми! Эх!! Да если бы не Найда! Да что собака, люди гибнут! Сынок, ну же, не плачь… Мы это сделали! Благодаря твоей Найде сделали!»

Боевое задание они выполнили. Железная дорога надолго вышла из строя. Колян выжил. Серёга после войны выучился на ветеринара, ушёл с железки и открыл приют для собак. Он назвал его «Надежда». В честь маленькой собачки с большим сердцем и вишнёвыми глазами, спасшей жизнь ему и его товарищам.